Работа в дпс отзывы
Мы хотели остановить его, включили маячки. Пока у нас не будут друг к другу относится с уважением сотрудники ГИБДД и водители, порядка на дорогах не будет. Точнее сказать, бывший сотрудник. Подразделения эскорта. На Свердловскую область надвигаются похолодание и снег 61
Раньше водители боялись садиться пьяными за руль, все знали, что на дороге стоят инспекторы и они легко тебя выявят. Теперь такого нет. Раз в пять лет остановят — и всё. Странно, что вы меня поймали"». Новых начальников я могу назвать либо самодурами, либо нецензурно. Каждый начал гнуть что хотел. Изображали инспекции личного состава, задавали вопросы, на которые сами не знают ответов.
Если раньше сотрудников при необходимости воспитывали, то при них воспитание превратилось в одно сплошное наказание.
За любой проступок — выговор, за всё на свете — разные санкции, и через несколько лет разбежались даже последние сотрудники. Если начальник захочет, то он в любом случае найдет нарушение. Люди стали выгорать, целью стало не работать, а дорабатывать до пенсии. Плюс был один: подняли зарплату. Хорошо подняли, больше чем вдвое. Но у инспекторов от этого не выросли дополнительные глаза и руки, после сокращений [личного состава] нормальный надзор за дорогами физически невозможен.
Просто предотвращать некому». А кто приходил взамен старых сотрудников? И те месяц-полтора посмотрят на то, что творится, ощутят на себе нагрузку — и уходят как можно дальше. Начальники часто говорят, что мы какие-то неугодные, обиженные, только ноем и ругаем руководителей.
Но это не так. У меня были конфликты с начальством, в которых, я твердо уверен, я был прав. Я не выполнял незаконные приказы. Я не корректировал статистику, чтобы показатели нашего подразделения выглядели покрасивее.
Когда меня просили об этом — игнорировал. Естественно, меня за это не любили, меня пытались на чем-то подловить. Постоянно проверяли. Ну, допустил я незначительную ошибку, когда составлял протокол. Это не что-то страшное. Но так как я был неудобен, меня уволили по статье. Я был не один такой. Но людей, которые идут против течения, либо увольняют, либо доводят до того, чтобы они сами ушли. Я увольняться не хотел, я хотел бороться с этим. Однако система просто сжирает нормальных людей.
Тех, кто говорит не то, что хотят услышать, кто принимает решения, которые не нужны руководству с их статистикой. Все слышали о палочной системе, и она — действительно ад.
Сейчас мои знакомые ребята говорят, что систему все-таки изживают. Я очень на это надеюсь, потому что при мне за статистику спрашивали. Доходило до абсурда. Ты ловишь человека без водительского удостоверения, оформляешь. Надо было его отпустить и выловить "ремень".
У нас "ремней" не хватает». Что-то курьезное на этой работе случалось каждый день.
Но особенно мне запомнился водитель по прозвищу Паша Трусики. А для этого возил свои документы в нижнем белье. Конкретно — в трусах. Страховку, водительское удостоверение, свидетельство о регистрации — всё, что водитель должен предъявлять инспектору. Мы их, естественно, не брали — а он на это и рассчитывал».
Абсурдные случаи случались и с руководством. На очередном ДТП мне начальник звонит, говорит: тут пешехода сбили насмерть. И просит, чтобы я передвинул тело с пешеходного перехода на 10—15 метров подальше.
Иначе поднимется статистика по погибшим на пешеходном переходе, а начальник очень этого боялся. И стоял на дороге, и в кабинете сидел, был на руководящих постах. С каждым годом ситуация становилась всё хуже и хуже. Сейчас и со стороны видно, что творится в полиции — что не хватает людей, что их везде ищут, вешают объявления на сайтах. Остальные работают за двоих — потому что кому-то нужно досидеть до пенсии, а у кого-то вариантов других нет.
Но работать в таких условиях на самом деле никто не хочет. Молодых приходит очень мало, гораздо меньше, чем уходит. Мои знакомые говорят: «Полгода до пенсии — и всё, пишу рапорт и бегу не оглядываясь». Система МВД за последние десять лет очень сильно просела. Работать некому. Особенно — на местах, с людьми. Только бумаги, бумаги, бумаги Писанины в последние годы добавилось ужасно много.
Порой это как бы добровольно: ты на работе дежуришь на дороге, а дома сам садишься за документы. А порой ты заканчиваешь смену, сдаешь материалы, передаешь документы, ставишь патрульный автомобиль в гараж — и звонит начальство. И говорит: «Сколько нарушений вы сегодня выявили? Мало, мало. Езжайте работайте, и пока не выявите вот такую цифру — смену вы не сдаете». Такой приказ — незаконный, и если ты откажешься, то сейчас тебя за это не уволят.
В День Госавтоинспекции мы решили разобраться, что это за люди и как им служится. В результате у нас получились две совершенно разные истории. Это первая ее серьезная работа. За это время водители успели привыкнуть к хрупкой девушке, останавливающей их, удивляются только не местные. В зоне ее ответственности — Верхняя Пышма и Среднеуральск. А вдруг водитель спросит меня про ПДД или еще что-то, а я ошибусь. Потом, конечно, это прошло.
Источник: Виктория Яранова. Я родилась в Башкирии. Мама у меня учитель, а папа пожарный. Училась я в полицейском классе — есть такое профильное обучение в школах республики. У нас была криминалистика, строевое дело, стрельба в тире. Мне всегда нравилось оружие, и я хорошо умею обращаться с ним. Конечно, я мечтала работать в полиции. После окончания полицейского класса я думала, что мне это надоело, пошла в институт по специальности «эколог», проучилась семестр и в итоге все равно перевелась на юриста.
Планировала, хотела, мечтала и стремилась работать в полиции на оперативной работе, а про ГИБДД даже не думала.
Пока я не представляю себя в другом месте и об этом не задумывалась. Бывают мысли пойти куда-то еще, но в то же время понимаю, что без этих интересных будней я уже не могу. Самым сложным для меня было общение с людьми. Водители все разные. Все зависит от того, как ты подойдешь, как поздороваешься. Это меняет реакцию человека, люди становятся добрее. Особо никто уже не протестует». Конфликтные ситуации бывают редко, и в этом случае коллеги страхуют.
От напарника многое зависит в нашей службе. Должен быть такой, на которого всегда можно положиться. Требования устава меня не сильно тяготят. Я стараюсь ярко не краситься — не положено, да и не особо хочется. Ногти длинные не могу себе позволить. И это логично. Перед заступлением на службу мы вооружаемся, а снарядить магазин с длинными ногтями не получится. Чаще всего внимание инспектора привлекает тонировка, невключенные фары или ситуация, когда человек пытается спрятаться за другой машиной.
Интуиция помогает, она приходит с опытом. Как-то едем с напарником и видим — водитель едет весь такой довольный, улыбается. Мы решили его проверить.
Когда догнали, оказалось, что человек под наркотиками. А в его автомобиле потом нашли крупную партию наркотических веществ. Конечно, есть профессиональная деформация. Уже неосознанно отмечаю нарушения ПДД. Вижу, что кто-то превышает, а кто-то не пристегнут. Стараюсь не обращать внимания на мелкие нарушения, когда я пассажир, не отвлекать водителя. К авариям уже привыкла, не гнетет, но первое время были переживания.
Я люблю погони и адреналин. Самая первая моя погоня была 2 мая года. Мы с напарником ехали в сторону отдела, как вдруг с прилегающей территории вылетела машина, задела бордюр и начала вилять. Мы хотели остановить его, включили маячки. А он сразу дал по газам». Мы гнались за ним от центра города до Серовского тракта. Машина у него мощная была, думали, не догоним. Кричали, чтобы остановился, но все без толку. Он так и мчался без остановок, пролетая все светофоры на красный.
Было очень страшно за людей — что кого-то зацепит. К нам присоединился еще один экипаж, им дали команду стрелять по колесам, но расстояние было слишком велико. В конце концов гонщик на скорости врезался в металлическое ограждение на трассе, подняв целое облако пыли.
Сам жив-здоров, только прав лишился.
Они эластичные, мягкие, не напрягаются». Мы часто помогаем водителям, когда патрулируем и видим, что машина стоит на аварийках.
Последний случай — беременной женщине в дороге стало плохо. Позвонить никому не может — нет сети. Она распереживалась еще сильнее, что в ее положении опасно. Мы предложили помощь.
Я села за руль автомобиля и довезла ее до города, там ее уже смогли встретить близкие. Или еще помню случай, когда у водителя на трассе лопнуло колесо — наскочил на яму. Стоял и не знал, что делать. Мы отвезли его с этим колесом до шиномонтажки, где ему его отремонтировали, а потом привезли обратно.
Конечно, это много времени заняло, но зато помогли. Теперь он инспектор специализированного батальона ДПС областной Госавтоинспекции. В детстве мечтал стать сотрудником полиции. И это желание не пропало после службы в армии, наоборот, я понял, что служба — это мое. Тяготы не страшат — мне нравится такая жизнь, график, дисциплина. Меня все устраивает. Родители и друзья встретили мой выбор с пониманием, теперь регулярно интересуются нюансами работы.
После службы участковых я стал немного в этом разбираться и к каждому человеку находить свой подход. Абсолютно к любому, неважно, женщина или мужчина. Водители есть вежливые, есть не в настроении, некоторые с ходу начинают права свои озвучивать. Но мы всегда пытаемся сгладить обстановку. Каждому объясняем, для чего мы здесь находимся и для кого несем службу. Начинаем это объяснять — многие понимают».
Мне ни разу не приходилось применять спецсредства, я всегда находил контакт с людьми. Как ты с ними общаешься, так и они с тобой. Начинаешь объяснять — все осознает. Даже пьяные. С пьяным водителем относительно просто общаться, ты легко найдешь общий язык.
Как правило, они осознают то, что наделали. Да, можно. Все понимают.
